Четыре возраста Нулизы-сан [СИ] - Михаил Григорьевич Бобров

союз Прибрежных. Или такой же союз Пыльных, кормящийся от стока великих рек Евразии… Ну, то есть Рваного шельфа, в соответствии с новой картографией.

Ото-химе знала, что и Прибрежные, и Пыльные числят властелинами морей именно себя. Это для людей все глубинные считались подчиненными Ото-химе; самой же владычице морской пока что приходилось расширять личную власть по крохам, подверстывая мелкие стаи. Проще всего присоединять «собачек» — сгустки взвеси, ни личности, ни даже разума. Кто сильнее, тот и флагман. Поранили — зарастил бок взвесью, прямо из окружающих вод. В клетку посадили либо вовсе убили — растворился, перешел целиком в черно-смоляную взвесь. Сородич зарастит бок уже тобой. А кому повезло, кого несколько лет не убили — тот раскормил мозг и перешел на ранг выше, в Младшую особь.

Младшие особи — уже интеллект. Несложный, но все-таки. Можно чего-то поручить. Хотя личности пока еще нет. Все управляется ощущениями, чувствами. Зато и с вербовкой возни немного. «Идем со мной — тут много вкусного!»

Свита Хранительницы устремилась полуоборотами вниз, в последние капли солнца, в размытые концы световодов. Цепочки багровых искр протянулись за сине-серыми живыми стрелами, растаяли безвозвратно. Повелительница осталась наедине с ближайшей советницей и собственными невеселыми раздумьями.

А вот Старшего переманить — задачка даже для Ото-химе. Старших в каждой стае не так много. По сути, они только и являются настоящими глубинными, потому как разумны. Им поручить можно не одно «принеси-подай» — но зато и собственное мнение у каждого Старшего непременно имеется. Это своей родной химе каждый глубинник верен от носа до кончика хвоста, к чужим отношение ровно противоположное.

И что, спрашивается, после завоевания какой-либо стаи делать? Младших-то перекупить несложно; «собачек» так и вовсе прибывает бессчетно. А вот Старших — лучшие из которых идут в гвардию химе — да ведь и саму химе, и ее послушного симбионта, и демона-они — приходится уничтожать. Какой бессмысленный расход ценнейшего ресурса! Ото-химе даже поморщилась: вот совершенно по-человечески приходится поступать; мерзость же!

Она слишком хорошо помнила, как люди поступили с ней. Как много, много раз поступали с ней. И ладно бы с ней одной; и даже ненависть людей к Туманному Флоту можно понять. Но люди друг с другом поступали так же глупо, жестко и бессмысленно, убивая напропалую того, кто уже завтра мог быть использован с великой выгодой. У нее в океане разумных — капля в море. А люди свой ценнейший ресурс, важнейшее преимущество — разум! — сперва уничтожают единым для всех обучением. И ладно бы думать учили — так нет, просто дрессируют. А кто высунется, того сразу в голову, чтобы не торчал… Но и после обучения люди по малейшим поводам — иногда и вовсе без — уничтожают, уничтожают и уничтожают, закрывая себе же двери в будущее. Отсекая возможности, для воплощения которых могли бы пригодиться эти самые разумные существа. Ну ограничьте вы рождаемость, раз не знаете, куда себя девать! А то сперва восемнадцать лет кормят-воспитывают-дрессируют, а потом чпок — и закапывают. Обалдеть, как рационально!

Ну, и зачем такое на лице Земли? С «собачек» и с Младших спрос как с косаток; а Старших Ото-химе держит в стальной узде… По крайней мере, своих Старших. Вот со Взятыми несколько сложнее — но надо же кого-то ставить вместо химе на покоренные стаи, не вырезать же их в самом деле подчистую! У нее вот Хранительница и каждый двадцатый гвардеец — Взятые. И потому ее личная стая все время растет в числе…

Кстати — Хранительница чего-то ждет, не удаляется. Ото-химе осведомилась: чего же? И услышала вопрос: не стоит ли обрушить удар северного войска — особенно с новосозданным сородичем — на Панамский перешеек? То есть, на Барьер, как он зовется нынче. Люди там укрепились, это верно. Но зато и выиграть можно прямой проход в Атлантику. Свойства нового сородича проявляются лишь по возрастании его до нужной массы — следовательно, пропитать столь требовательное оружие проще в Поясе Течений, чем на сравнительно бедном севере. Да и что выиграет Ото-химе от взятия Трезубца? Ведь конвои к нему тогда ходить перестанут, и выцарапывать вкусных людишек и драгоценные чистые металлы придется с Филиппинского маршрута… Ну, с Бурных Склонов, да простит оговорку повелительница моря…

Повелительница моря посмотрела вверх, на мягко-жемчужно светящийся купол, оконтуренный витым золотом световодов. Ответила:

— Трезубец — сердце союза людей и Туманного Флота. Тело без сердца долго не протянет. Поражение покажет всему миру, что Туман утерял силу. И что подобрали ее именно мы — не кто иной! У людей и Тумана общего дела больше не будет. А тогда и Барьер, и Бурные Склоны, и Рваный Шельф — все это покорно падет нам в руки. Пусть людишки строят свои стены, пусть обманывают себя иллюзиями «Тихоокеанского рубежа»… Новый сородич огромен, и потому способен сохранять жар в теле даже среди льдов. Исландский рубеж тоже падет, когда мы пожелаем.

Ото-химе перевела взгляд на Хранительницу — единственную четко проявленную вещь здесь, на глубине два километра. Подсвеченную безнадежно растворяющимися в глубине пальцами Солнца; оттеняемую хороводом гвардейцев поодаль, на границе различимости — единственную материальную сущность среди теней, тяжести, тишины.

— Ты выберешь в гвардии более всех рвущуюся тебя подсидеть. Ты дашь ей сопровождение и пошлешь на север. Если она преуспеет, получит какую-нибудь из покоренных стай. Если нет — получит перерождение. Твоя посланница обеспечит покой за спинами северного штурмового войска. Потому, что я так хочу. Моя власть — моя ненависть. Выполняй!

Хранительница почтительно изогнулась, подставив шею в жесте полного подчинения. И затем быстро двинулась к пределу видимости, за которым темный покой глубины не разрушал бело-лиловый свет. К пределу, за которым ничто уже не напоминало о существовании солнца.

Ото-химе некоторое время безмолвно и бездумно кружила среди светящихся колонн — и тут вспомнила, что кроме идиотской ссоры Смертей с Иглами, на узле связи было и еще одно сообщение. Какая-то северная стая ухитрилась полностью уничтожить конвой, шедший на тот самый Трезубец. Все вещества — и металлы, и органику — стая, разумеется, оприходовала без посторонней помощи. После того, как биоценоз океана сменился полностью и жрать в нем сделалось особо нечего, вырвать кусок из чьей-либо пасти не смогла бы и Ото-химе. А вот ядра кораблей Тумана! Больше десятка! Химе той северной стаи верно понимала соотношение сил. Она поспешила поклониться добычей — ядра все равно невозможно съесть — но за них можно получить поддержку могущественной южной соседки.

Крейсер Тумана «Пенсакола» знала по себе, что